Погребальные обряды чувашей
В пятерку самых многочисленных народов России входят чуваши (чăвашсе́м) – коренное население Чувашской республики, расположившейся в Среднем Поволжье на востоке Восточно-Европейской равнины. По результатам всероссийской переписи населения 2010 года, их численность составляет примерно 1,4 млн., из них большая часть проживает на территории Чувашии (814 тыс.) и прилегающих регионов: Татарстан (116 тыс.), Башкортостан (107 тыс.) и Ульяновская область (94 тыс.). Чувашский этнос делится на 3 этнографические группы в соответствии с течением Волги. Верховые чуваши или вирьял расселены по северным районам республики, и в своем развитии испытали значительное влияние финно-угорских народов мордвы и мари. Низовые чуваши, – анатри, – сформировались в результате эмиграции населения центральной Чувашии на юг под давлением царской администрации в XVI–XVIIвв. Север и северо-восток региона населяют анат енчи (средненизовые чуваши), культура и искусство которых в наименьшей степени испытали иноземное воздействие и сохранили многие древние традиции.
В научном сообществе чувашей принято считать прямыми потомками волжских булгар, с которыми связано большинство теорий, объясняющих этимологию названия народа. В течение долгого времени этнографы возводили этот этноним к названию племен «суваз» или «сувар» Волжской Булгарии, в соответствии с записками арабского путешественника Ибн-Фадлана, не пожелавших принять ислам. Сегодня наиболее научно-обоснованной является поволжско-кипчакская теория, которая связывает термин «чуваш» с тюркским «jаvаš» – спокойный, мирный, – или татарским «džуvаš» – мирный, радушный.
Традиционные представления о душе и загробном мире
Хотя в результате активной христианизации XVIII века основная часть современных чувашей исповедует православное христианство, по-прежнему сохраняются небольшие общины, практикующие древние обычаи предков, – ваттисен йăли, – или мироустройство – тēне. Элементы традиционных верований можно также наблюдать у православных чувашей и чувашских мусульман. Особенно устойчивой оказалась семейная обрядность, сопровождающая рождение, переход из детства во взрослую жизнь (обряды инициации), брак, смерть и погребение.
Понимание погребально-поминальных ритуалов невозможно без изучения мифологических представлений о загробном мире и душе, и в этом отношении чувашская мифология демонстрирует как ряд уникальных, так и немало заимствованных элементов. Трехслойная картина мира является сравнительно новой концепцией и связана с влиянием авраамических религий на культуру чувашей. Согласно традиционным чувашским верованиям, загробный мир не разделен на подземный ад и небесный рай – посмертное существование души чун было прямым продолжением земного, однако зависело от социального статуса умершего и «качества» прожитой жизни. По этой причине покойников одевают в лучшую одежду, им в гроб кладут любимые вещи и предметы домашнего обихода и пр.
Добропорядочные люди на том свете будут жить в радости и достатке, не зная бед или горестей: их дома будут большими и богато уставленными, еда – обильной и вкусной, одежда – красивое и т.д. Преступники и злодеи же после смерти обречены на вечные скитания по холодным и бесплодным степям. Чтобы они не пытались сделать, ни построить дом, ни возделать землю или обзавестись семьей у них не получится.
Человек, отличающийся при жизни теми или иными выдающимися качествами, после смерти мог превратиться в «киреметя». Культ киреметя отличается довольно сложным и противоречивым сочетанием верованиям у разных чувашских групп. По одной из версий Киреметь – убитый сын верховного бога Тура, ставший после смерти защитником и мстителем праведных людей. По другой киреметями становились после смерти знахари и шаманы. Распространено было представление о кереметях как о славных предках и местах поклонения.
Смерть в чувашских верованиях
Чуваши представляли смерть как антропоморфное существо, духа Чун илли или, в более поздних поверьям, Эсрэла. Душегуб или «отнимающий душу», что в переводе и означает имя Чун илли, преследовал человека от самого рождения до кончины: впервые он появлялся уже на родах в ожидании смерти ребенка или матери. Он расхаживал с молотком и шилом, используя их для того, чтобы извлекать души умирающих людей.
Дух Эсрел в свою очередь является более поздним заимствованием исламского ангела смерти Азраила. В представлениях чувашей Эсрел являлся умирающим людям в виде высокого худого человека со страшным лицом. Его воздействию приписывали предсмертную агонию, считая, что Эсрел так наказывает человека за совершенные грехи.
Опасность Эсрел представлял и для живых, поэтому, чтобы он не забрал вместе с покойником никого из его родственников, чуваши задабривали его жертвоприношениями. В момент смерти над головой умершего разбивали яйца, резали птицу (обычно курицу), бросая ее голову в сторону кладбища со словами: «На место души — душа, наместо туловища — туловище». Во время ежегодных поминок этот ритуал повторяли, но вместо птицы жертвенным животным мог у некоторых чувашских групп служить баран. В этом случае его тушу разрубали на три части и оставляли в овраге. Запрещено было снимать с барана шкуру или есть его мясо – это могло прогневать Эсрела.
Смерть и допохоронные ритуалы
Когда становится очевидно, что человек стоит на пороге жизни и смерти, чуваши созывали ближайших родственников и соседей в дом к умирающему и в их присутствии спрашивали у умирающего его последнюю волю относительно похорон и, если умирал отец семейства, завещание. У изголовья кровати умирающего или на подоконник рядом ставили миску с водой, чтобы вышедшая из тела душа могла умыться перед тем, как отправиться в загробный мир.
После наступления смерти чуваши старались как можно быстрее снять и вынести из дома одежду, в которой человек умер. Такая одежда, согласно чувашским поверьям, несла потенциальную опасность, однако объяснялось это по-разному. Согласно одному из поверий, в нательной одежде покойника побывал дух Эсрел, и чтобы он покинул дом, необходимо было сперва разорвать одежду, а затем выбросить ее за пределы селения. По другой версии, в рубашке умершего после смерти находилась его душа. Ее затем ополаскивали и клали к умершему в гроб.
Обмывали покойника проточной водой. На реку (по иным источникам, к специальному ритуальному оврагу- вилнĕ çын варĕ (в пер. овраг мертвеца) на окраине селения) отправлялись трое его ближайших родственников: двое мужчин и женщина, если умер мужчина, и две женщины и мужчины - если женщина. С собой они брали моток ниток, монетку и острый железный предмет. Деньги служили жертвой водяному-вуташ, оставленная нитка становилась дорогой душе покойного на тот свет. Топор или нож должны были отпугнуть злых духов и помешать им последовать за родственниками домой.
По разным источникам, обмывать умершего должны были родственники одного с ним пола или только женщины. Сперва тело мертвеца перекладывали на пол, подстелив под ним луб, покрытый слоем соломы, и приступали к обряду. Обмывали покойника немного нагретой в котле водой и мылом, при чем умывальщики должны были предварительно обернуть руки тряпками, чтобы не касаться его кожей. Предметы, использованные во время погребения, обладали особой силой, поэтому от них нужно было избавиться. Обычно их зарывали за границей поселения, в других случаях могли отнести к ритуальному оврагу. Туда же чуваши выливали воду, оставшуюся после обмывания.
Перед тем как положить умершего в гроб, его одевали в самую лучшую его одежду, обязательно развязав на ней все узлы. В рот ему чуваши клали монетку или драгоценный камень сердолик. Существовал также обычай закрывать глаза, уши и рот мертвеца шелковыми нитками. Все это должно было помочь душе на том свете пройти допрос о том, какую жизнь она провела. Например, если бог интересовался о том, почему человек не соблюдал религиозные обычаи и не читал нравоучительных книг, тот мог сослаться на плохое зрение или слух. Сердолик во рту призван был показать, что умерший не сплетничал и не ругался.
Рытье могилы и похороны
Все приготовление к похоронам производились незадолго или непосредственно в день смерти. Изготовление гроба и рытье могилы начинали те, кому покойный это поручил на смертном одре, только потом к ним могли присоединиться остальные. Перед тем, как уложить тело в гроб, его днище выстилали куском холста и березовыми вениками, затем к мертвецу клали его любимые вещи или предметы первой необходимости: теплую одежду, нож, трубку, если он курил, музыкальный инструмент - если играл, пищу (орехи или блины), ветки шиповника и рябины. Все это должно было обеспечить тому комфортный путь и пребывание на том свете. Молодым девушкам могли положить в гроб специальные головные уборы, приговаривая, чтобы в загробном мире они обязательно нашли себе пару (то же рекомендовали и холостым мужчинам).
Пока одни стругали гроб, другие родственники отправлялись рыть могилу. Они брали с собой кусок хлеба и сыр, которые должны были стать платой «хозяину кладбища» (первому человеку, похороненному на нем) за новую могилу. Копать начинали с запада на восток, чтобы усопший мог видеть восход солнца. Могильную яму рыли на глубину чуть больше его роста, причем обязательно до красной глины, иначе во время конца света злой дух Хура тапра диекен - «Поедающий черную землю», - мог сожрать с землей и гроб умершего. За рытье могилы было принято платить едой – супом и блинами.
Перед тем, как опустить гроб в яму, туда бросали кусочки хлеба и сыра, а в некоторых случаях еще и деньги. У некоторых чувашских групп было принято над гробом устанавливать дощатое перекрытие и только потом засыпать могилу землей. Затем участники церемонии трижды обходили по движению солнца и после каждого обхода бросали на нее горсть земли, приговаривая «да будет легкой земля над тобой». После этого скорбящие возвращаются домой, не оглядываясь назад. После похорон в дом заходили только предварительно помыв руки. Каждому из помогавших организовать церемонию хозяйка раздавала нитки, полотенца и куски белой ткани.
Поминки
Поминки справлялись в день похорон, а затем на 3-ий, 7-ой и 40-й день. Перед церемонией чуваши старались принять баню. Само пиршество сопровождалось различными обрядами, заклинаниями и молитвами. Хозяйка дома давала каждому пришедшему выдернуть из мотка по три нитки – они, по поверьям, обладали целебной силой. Их следовало как можно скорее повязать на больное место или вшить их в одежду. Затем на место, где скончался человек, ставили немного еды и стакан водки, пива или другого алкогольного напитка. Только после этого собравшиеся могли приступить к трапезе. По ее окончании, глава дома, три женщины и двое мужчин на повозке возвращались к новой могиле. С собой брали понемногу от каждого угощения, а также вареную голову барана и его внутренности: легкие, почки и печень. В изголовье могилы ставили восковую свечу и зажигали ее – пока она не догорит, никто не может вернуться домой.
Особый поминальный обряд юпа проводился осенью. В честь умершего в этот год родственника устанавливали специальный деревянный поминальный столб (который и назывался юпа), который должен был изображать покойника. Для мужчин обычно выбирали дуб, для женщин – липу. Иногда чуваши делали несколько глубоких зарубок на верхней части столба, иногда вырезали глаза, нос и рот. У некоторых чувашских групп принято было символично намечать на юпе замужней женщины изображение нагрудных украшений.
Юпа изготавливали прямо в лесу, и после завершения всех работ, собравшиеся разводили костер и устраивали небольшую поминальную трапезу. Перед юпой устанавливались вырезанный маленький столик и стул, чтобы он мог принять участие в церемонии. Затем вместе с угощениями изображение умершего везли на кладбище и устанавливали на могилу. В юпу вбивали монетку, которая символизировала солнце и должна была светить умершему на том свете. Сам же столб становился для него мостом между загробным и земным миром, по которому он мог спускать к родственникам на праздники и поминки. Возвращались домой чуваши с такими же предосторожностями, как и в день похорон: не оглядываясь назад, и по возвращению устраивая баню.
