Психические опасности для того, кто потерял близкого человека

Когда родной человек покидает насовсем этот мир, причем не важно, по какой причине – это вызывает у его родных огромную боль. И это не просто боль – современные психологи утверждают, что некоторые люди в подобной ситуации могут попадать в особое состояние переживания потери, которое проявляется и физиологически, мышечными напряжениями, и психически, навязчивыми мыслями и чувствами. Причем некоторые из приходящих в таком состоянии мыслей и чувств не просто тягостны, а представляют реальную угрозу для дальней жизни человека.

Американский психолог и философ Майкл Ньютон так описывает это состояние: «Обычно у того, кто потерял близкого, мысли скачут в поисках объяснения случившемуся, оправдания себя, выхода из имеющегося болезненного состояния, и в поисках способов не допустить в будущем попадания в такое тяжелое переживание снова. Ответы, причины и способы ищутся срочно, взвешенности и разумности в таких рассуждениях обычно не хватает. А вот силы у этих чувств порой бывает достаточно, чтобы превратить какую-нибудь мысль в программу активных действий, исполняемую человеком осознанно, или, что чаще, бессознательно».

Ниже описаны несколько примеров наиболее часто выделяемых современными психологами мысленных опасностей для родных умершего:

Самообвинение

Обычно это проявление своеобразной мании величия, вариант эгоцентрического сведения переживания боли к поиску личной ответственности. Возникающее при этом чувство вины способно отравить всю оставшуюся жизнь: ведь тот, кто мог бы дать прощение или тот, перед кем можно оправдаться, отсутствует, а сам себя простить человек в таком состоянии не может. С этим чувством вины можно бороться, можно пытаться его забыть, можно занять себя реальным или символическим искуплением вины, но всегда есть опасность признать себя ужасным человеком в связи с этой виной, и портить себе жизнь на протяжении сколь угодно долгого времени. Бывают и более изощренные варианты развития ситуации, построенной вокруг мыслей «я виноват в случившемся».

Что советуют психологи для уклонения от этой опасности? Главное – помнить, что в реальности возможны лишь два случая, при которых человек действительно может (и то – не обязательно) быть «виноват» в чужой смерти, то есть нести за чужое расставание с жизнью большую ответственность, чем умерший: это случай аборта без медицинских показаний к тому, и совершение убийства. Во всех остальных случаях выбор жить или уходить принадлежит, в конечном счете, тому, кто ушел из жизни. Даже если вы при этом создали для него тяжелые условия, ошиблись, вовремя не сделали что-то нужное, конечный выбор – за ним. И можно винить себя в ошибках, исправлять эти ошибки – в той мере, в какой это возможно – извлекать из случившегося уроки, предостерегать от ошибок друзей. Но неразумно отравлять свою жизнь непомерным чувством вины, которой на самом деле нет.

Мышление в абсолютных категориях – «никто», «никогда», «всегда» и т.п.

Такой опасности подвержены все, сталкивающиеся со смертью, особенно впервые – хочется осмыслить это явление, найти для него правильные слова и правильное место в собственной картине мира, в связи с чем у человека неизбежно возникает мышление абстрактное, образное и содержащие много понятий в духе «никогда», «всегда» или «никто». В самом этом процессе нет ничего дурного, но у него бывает очень много разновидностей – про одну из них даже будет сказано особо чуть позже, – и в целом следует иметь в виду, что к мыслям, содержащим понятия абсолютных категорий, следует относиться с особым вниманием в период переживании потери. Дело в том, что понятия «всегда» или «никогда» – это понятия вечности. И человек, как существо по определению не вечное, не может их толком ни осмыслить, ни применить в жизни. Зато может здорово с их помощью испортить себе жизнь.

Например, вскоре после потери у человека может появиться мысль – «я больше никогда не смогу радоваться (радоваться жизни, радоваться, как раньше, и т.п.)». В то время, когда эта мысль приходит, действительно, радости нет и надежды на нее тоже может не быть – человек просто искренне озвучивает свои ощущения. Если дело ограничивается только этим, то никаких проблем не появляется. Однако, используя при формулировании мысли слово «никогда» человек рискует создать в своей голове такой собственный образ в котором он вообще не способен и не должен радоваться – образ, и опрокинутый в прошлое, и предполагающий реализацию в будущем. И, поскольку сила переживаний, сопутствующих формированию этого образа, весьма велика, образ может закрепиться и начать влиять на поведение. Бывает, что позже человек уже и чувствует внутри приход радости, отмечает, что способность радоваться вернулась к нему, а потом вдруг что-то резко щелкает в голове, и радость уходит. Зачастую это не следствие каких-то проблем с психикой, а просто реализация укоренившейся установки – тех самых мыслей, которые сознание восприняло как указания к действиям. При этом сам человек уже может не помнить, когда и как, по сути, запретил себе радоваться на всю оставшуюся жизнь.

Столь же опасными могут быть мысли типа «мне всегда будет его или ее не хватать» (а вдруг настанет время, когда не будет – это ж как станет неудобно-то!), «я никогда не забуду» (конечно, что-то будет помниться, но не факт, что все – тем более, что от склероза и провалов памяти никто не застрахован), «я никого никогда больше не впущу в свое сердце» (и когда появится кто-то, вызывающий симпатию и доверие, возникнет ощущение предательства). Список может быть очень длинным.

Разумеется, проблема не в самих словах, и с их использованием могут формулироваться вполне безопасные мысли – дело в тех переживаниях и установках, которые сопровождают размышления об умершем. Но форма слов тоже играет большую роль, и следует быть внимательной к ней – перечисленные выше мысли неизбежно посещают каждого, кто понес утрату, так что важно вовремя анализировать их на предмет навязчивости. Например, можно записывать формулирующиеся таким образом утверждения, чтобы не забыть, и иметь возможность пересмотреть их в более спокойном состоянии.

Ограничение любви

Любовь – естественная человеческая потребность. Совсем маленькие дети в буквальном смысле без нее не выживают, но и взрослым она очень важна. Особенно тем взрослым, кто понес большую утрату и чувствует в связи с этим свое одиночество и покинутость особенно остро. Когда человек теряет тех, кого любил, или кто любил его, ему кажется, что он лишается уникального и невероятно ценного потока душевного тепла, который занимал большую часть его жизни. В связи с такой болезненной потерей могут возникать мысли:

- «больше никого не буду не любить и не стану привязываться» (чтоб не было опасности потерять);
- «никогда больше такой любви у меня не будет» (очевидно, такой же не будет, ведь точное повторение чувств невозможно но может же быть другая – и не хуже);
- «раз этой любви больше нет, то никакой и не надо» (такой ход мысли воспринимается как месть всему миру);
- «никто больше никогда не сможет любить меня, как он или она» (да, «так же» – не смогут, но смогут как-то иначе);
- «я больше не смогу полюбить» (самовнушение подобного рода встречается чаще всего).

Все эти мысли (формулировки их могут быть совсем другими, но направленность та же) опасны тем, что способны ограничивать собственный свободный поток любви человека или его способность принять жизненно необходимое ему чувство любви, направленное к нему. Как ив прошлом случае, это происходит с помощью мыслей и внутренних установок, закрепленных силой душевной боли. В результате может получиться так, что вокруг человека, понесшего утрату, буквально разлит океан любви, а он ходит замкнутый в своей потере и не готовый принять помощь. Для решения этой проблемы достаточно лишь уменьшить категоричность мыслей, оставить лазейку для возможностей и не разбрасываться направо и налево абсолютами.