Погребальные обычаи тувинцев
В верховьях Енисея в межгорных котловинах и предгорья Саянских и Алтайских гор расположилась Республика Тыва – географический центр Азии и историческая территория проживания тувинцев. Их предки, тюркоязычные племена Центральной Азии, начали заселение региона в середине I тысячелетия н.э. и смешались здесь с кетскими, самодийскими и индоевропейскими племенами. Сложение тувинского этноса, большое влияние на которое оказали пришедшие сюда в VIII монголы, преимущественно завершилось к концу XVIII – началу XIX века. Сегодня тувинцы являются 3-им по численности коренным народом Сибири, насчитывая более 300 тысяч человек, большинство из которых проживает на территории России в Тыве, Красноярском крае, Иркутской и Новосибирской областей. Немногочисленные группы тувинцев также живут в Монголии (5 тыс.) и Китае (4 тыс.).
Название тувинского народа восходит к тюркоязычному племени дуба, которые в I тысячелетии пришли на территорию Саяно-Алтая, и к XIX веку в современной форме стало самоназванием всего населения современной Тывы. Другим народам они были известны под этнонимами урянхайцы (монголы) и сояны (алтайцы и хакасы), однако в настоящее названия оба эти термина считаются устаревшими.
Представлений тувинцев о потустороннем мире, смерти и человеческих душах
В соответствии с традиционными тувинскими верованиями, вселенная имела трехчленную структуру и делилась на Верхний, Средний и Нижний миры. В небесном мире Устуу оран пребывали души погибших героев, шаманов и благочестивых тувинцев. Средний принадлежал живым людям и назывался Ортаа ортемчей (земная сфера). В Подземный же мир – Адакы оран, – после смерти отправлялись грешники. Южные тувинцы верили, что все души отправляются на северо-запад в царство Эрлик-хана Дываажаң. Здесь владыка мира мертвых и глава небесной сферы Курбусту-хан судили души и в зависимости от прожитой ими жизни направляли либо в Шамбал Дываажал, куда попали порядочные люди, либо в Тамы Дываажаң – страну грешных душ. Их пребывание здесь было временным, и после неопределенного срока они возвращались на землю и возрождались в более высокой или низкой форме жизни. В этой концепции прослеживается значительное влияние буддизма, проникшего в Саяно-Алтай в XIII—XIV вв. вместе с маньчжурами.
Традиционно для сибирских народов тувинцы-шаманисты верили, что в человеке находились три сущности: жизненная сила сулде, душа или двойник сунезин и сознание кут. Однако их количество могло различаться. Распространенным было представление о дуалистичной природе души. Она состояла из черной и белой ипостаси. Черная после смерти охраняла свою могилу, а белая навещала своих живых родственников. Некоторые южные тувинцы-ламаисты насчитывали три души: плохую, среднюю и хорошую. Плохая душа муу-сунус находилась внутри человека и умирала вместе с ним. Средняя дунд-сунус жила в одном из внутренних органов и не выполняла определенных функций. После смерти она вместе с хорошей душой сайн-сунус, оберегающей человека при жизни, отправлялась к Эрлик-хану, который распределял их в хороший или плохой загробный миры. Сайн-сунус сразу попадала в царство мертвых, однако дунд-сунус пускалась в путь только на 49-й день и по дороге на суд к владыке подземного мира должна была пройти 108 злых духов, которые мешали ей и пытались пленить.
Традиционные ритуальные обряды от момента смерти до начала похорон
После смерти в юрте умершего собирались его близкие и родственники, а также другие жители общины, которые являлись его сверстниками. Соболезнования тувинцы по традиции выражают с помощью табака, и гости обменивались с членами семьи сигаретами. Первый из пришедших раздевал мертвеца, затем кто-то из его родных заворачивал тело в войлок, а на лицо клал шелковый платок. Для похоронного костюма брали повседневную одежду покойника, однако в настоящее время шаманисты стараются использовать новую или в крайнем случае мало поношенную одежду. На юго-западе Тывы в Монгун-Тайгинском районе до сих пор бытует представление, что погребальная одежды не должна иметь пуговиц, украшений или лацканов
Тувинцы видели в мертвецах источник опасности, и для того, чтобы оградить живых от их вредоносного влияния, считали необходимым соблюдать определенные ритуалы. Воспрещалось произносить имя умершего, нельзя было раздавать его личные вещи, а в течение 49 дней в жилище должна была гореть ритуальная лампада или свеча - чула. Пока покойник оставался дома, ни в коем случае нельзя было засыпать, в противном случае его душа заберет человека с собой.
На западе Тывы жители Бай-Тайгинского района сообщают о следующем защитном обряде, бытовавшем здесь вплоть до XX века. Члены семьи из теста лепили небольшое (15-25см.) изображение умершего и фигурку быка, шили одежду, уздечку и вьючные сумки, из ивы вырезали седло. Все эти предметы один человек выносил на улицу, в то время как другой зажигал в чашке щепки, смешанные со смолой и порохом, и трижды по движению солнца обходил очаг, сплевывая. Затем все участники ритуала отправлялись на указанное шаманом место. Разводился костер, и фигурки, а также золу из чашки бросали в огонь. Когда костер начинал гаснуть, один из присутствующих стрелял в него из лука или ружья. Вероятно, такой обряд являлся отражением древнего способа погребения через сожжение покойника, его вещей и животных.
До наших дней сохранился обряд «кормления» покойника перед тем, как вынести его из дома. Существовало несколько вариантов «кормления». По старому обычаю супруг или супруга умершего привязывали к юрте барана, и как только тот заблеет, закалывали его. Лучшие куски сжигались на ритуальном костре, в который присутствующие бросали щепотки табака. В это время шаман приговаривал: «Ты помер, не плачь, не ты первый: ешь мясо, пей вино, ешь просо, пей чай». Только после совершения этого обряда мертвеца выносили наружу.
В иных случаях сразу после смерти в доме, где находится умерший, устанавливали столик с угощениями, куда клали бычью берцовую кость, несколько ребер, а также ритуальное блюдо из мучного теста на топленом масле – сур. Иногда участники похорон довольствуются окроплением молоком или соленым чаем на молоке пути траурной процессии и самого места погребения. В качестве другого способа «кормления» умершего его могилу и насыпь обсыпали зернами проса или ячменя.
Кладбища и погребальные сооружения
Кладбища тувинцы старались располагать на возвышенных местах неподалеку от рек или водоемов. В течение долгого времени также соблюдалось семейное-родовое распределение захоронений, однако в настоящее время этого стараются избегать. По поверью, если хоронить умерших родственников в одном месте, можно вызвать новые смерти в семье.
К XX веку существовало два основных способа захоронения: наземное по буддийскому ритуалу и подземное погребение. В первом случае умершего заворачивали в саван и оставляли на солнечном склоне горы, головок к вершине. Сверху труп обкладывали булыжниками.
В местах, где это позволяла почва, могилы было принято делать глубокими (до 2м.), ориентируя их так, чтобы голова покойного была направлена на восток. На юге Тывы дно ямы обычно выстилали войлоком или белой тканью. В Тоджинском районе на северо-востоке под тело или гроб клали лапник. На востоке республики таких обычаев не было обнаружено. По другим обычаям дно могильной ямы засыпают зерном, а в изголовье ложа кладут белый камень. Затем в могилу опускали мертвеца. С ним клали комплект одежды, инструменты и оружие. Если умирал мужчина, то на похоронах забивали его верхового коня и погребали рядом вместе с упряжью. С женщинами было принято хоронить овец или горных яков – сарлыков.
Зачастую могилы отмечались различными ритуальными сооружениями. В Мойгун-Тайге рядом клали то количество камней, сколько было детей у умершего. Если покойник отличался богатством или происхождением, то у изголовья устанавливали каменную стелу коже. Она могла иметь самые разнообразные формы от вытянутой глыбы до антропоморфных изображений, и ее высота определялась возрастом умершего. В Эрзинском районе на юге Тывы принято было ставить на могилу деревянную пирамидку турускал.
Похороны и поминальные обряды
После выноса умершего из дома покойника до места погребения везли на его верховой лошади, усадив его или перекинув через седло. Иногда к коню привязывали своеобразные носилки, состоящие из двух длинных жердей, связанных ремнями. На них клали покойника и обвязывали его веревками. Нижние концы жердей во время пути волочились по земле. Некоторые группы тувинцев использовали для перевозки телегу.
Перед тем, как опустить тело мертвеца или его гроб в яму, рядом сооружалась курильница из каменной плитки или ритуальный костер. В огонь для окуривания места захоронения бросали можжевельник, кусок баранины, куски печени, обернутые жиром, сало, табак. Иногда землю вокруг обрызгивали молоком или соленым чаем. Чтобы задобрить покоящихся на кладбище мертвецов, на ближайших могилах оставляли подношения в виде монет или угощений.
Могилу затем трижды объезжали по часовой стрелке на конях, обрызгивая землю молоком или аракой и обсыпая зерном. По возвращению домой участники церемонии мыли руки и лицо родниковой водой с молоком и окуривали себя ветками можжевельника, чтобы отогнать от себя душу покойника. Затем все приступали к поминальной трапезе. Ели тувинцы вареную баранину, сыр, топленое масло, было принято на стол также ставить соленый чай с молоком и араку.
Поминки происходили на 7-ой и 49-й дни после похорон. Они сопровождались сложными охранительными ритуалами и обрядами, призванными закрыть границу между миром живых и мертвых. Шаман разговаривал с душой умершего, интересуясь его самочувствием, не обижается ли он на родственников, как ему живется на той стороне, что хочет сообщить. В это время присутствующие родственники-мужчины раскуривала трубки, «угощая» мертвеца дымом. В конце ритуала снова совершали «кормление», используя для этого традиционную поминальную пищу.
